Ретроспективная выставка заслуженного художника России Владимира Ульянова «Интеграция» в Калининградском областном историко- художественном музее завершилась на высокой ноте: мастер передал в дар этому заведению пятьдесят своих работ. 
Примечательно, что подобных масштабных дарений произведений искусства в истории не столь уж много. В качестве примера можно привести преподнесение в дар Русскому музею работ таких мастеров, как Репин, Поленов и Шишкин. 
А дарителем был не кто иной, как Александр III. О причинах «царственного» поступка, поисках новых форм и эпохе перемен с мэтром побеседовал корреспондент «Страны Калининград». 

А началось с экскаватора

– Владимир Серафимович, преподнести 50 картин в дар – это поступок экстраординарный. Каков побудительный мотив?
– Мотив, как всегда, на поверхности. Ведь мне уже 70 лет. И хочется, чтобы та история жизни человека и жизни страны, которую я запечатлел в своих картинах, осталась в памяти у людей. Человек в конечном итоге существует ради оценки, а где художника могут оценить лучше, чем в музейном зале?

– Помните свою самую первую работу?
– Еще как помню! Я страшно хотел рисовать, а не было ни красок, ни карандашей. И я решился на преступление: украл у отца деньги, отдал их своим старшим двоюродным братьям, и они на эти деньги купили мне карандаши и акварельные краски. Так и появилась моя первая картина: я изобразил экскаватор на бугре около строящегося завода. Потом, когда отец обнаружил нехватку денег, мое преступление всплыло, я получил неслабую трепку, но процесс уже пошел! Заметив мою страсть к художеству, дядя меня отправил в изостудию, с этого момента мое профессиональное становление и стартовало.

– В ваших работах много внутреннего драматизма. Насколько эпоха перемен, в которую мы все живем, оказала воздействие на ваше мировоззрение? 
– Безусловно, оказывала и оказывает. И перемен, и экстрима всяческого в жизни было с лихвой! Помню в девяностые, когда ехали на машине в Польшу, по ночной дороге за нами гнались бандиты. Хорошо, мы знали все повороты дороги и смогли спрятаться. Да много чего еще приключалось экстремального и переломного. Потому и работы такие. При том, что сам-то я спокойный и уравновешенный.

Творчество подобно пейзажу за окном поезда 

– Художественный рынок, такой развитый в европейских странах, у нас по-прежнему в зачаточном состоянии. Есть ли, по-вашему, перспектива?
– Художественного рынка у нас нет и не будет. Развитый художественный рынок – это, прежде всего, возможность свободного передвижения без границ – то, что могут позволить себе художники на Западе. Мы с супругой Ольгой 30 лет ездим с выставками в Европу. И каждой поездке предшествует хождение по мукам. Каждый раз нужно доказывать документально, что то, что мы вывозим, не является произведением искусства. А это волокита, бесконечные бумаги, деньги и нервотрепка. И все потому, что за счет нас должны кормиться разно-образные чиновники, не имеющие к искусству никакого отношения. Зато если ты написал картину в Гданьске, отправляешь ее экспресс-почтой в Париж, где работу ждут, и через день она на месте. Это и есть свобода творчества. 

– Насколько я знаю, классическую школу в изобразительном искусстве вы называете «ботаникой». Отчего так?
– Да, есть у меня такое определение. «Ботаника» случается, когда художник не мыслит дальше академических наук: умеет построить композицию, но перестает осмысливать жизненные процессы и тянуться к новому. А только поиск новых форм дает импульс, побуждающий мастера творить и развиваться, выражать свое отношение ко времени и к природе. Отсутствие желания узнавать новое и меняться для художника смерть. Творчество – оно как пейзаж за окном несущегося поезда: ты только успел ухватить глазом одну картину, а там уже нечто совсем новое. Когда художник не мыслит образами, а копирует действительность, впадает в бытописание – это не искусство, а ремесло.

– К бытописателям, как мне кажется, можно отнести таких художников, как Никас Софронов и Александр Шилов. А как вы относитесь к тому, что они делают?
– Я, вообще-то, к труду художников всегда отношусь уважительно. Но реализм – материя относительная. Скажем, реализм эпохи Возрождения. Он был грандиозен, проникнут высокой духовностью. Работы мастеров той эпохи были Космосом. Так ведь и заказчики были каковы – сами Медичи заказывали работы Микеланджело! 
А кто заказчик работ у того же Никаса Софронова? И какие задачи ставят перед ним эти заказчики? Ну, соответственно, на выходе – кич и пошлятина…

Единомышленники друг другу не завидуют

– Могу предположить, что ваши примечательные имя и фамилия – Владимир Ульянов – время от времени служат предметом шуток…
– О, это случалось, и не раз! Вот, например, помню, как во время поездки в Белоруссию пограничник попался веселый. «Нет уж, – говорит, – Ульяновых нам больше не надо!»

– Каково это – сосуществовать двум художникам на одном пространстве?
– Это прекрасно. Сосуществовать на одном пространстве тяжко, когда один из супругов занимается художественной работой, а другой – нет. Обязательно начнутся разногласия, непонимание. А когда цели и интересы совпадают, это сплачивает.

– И не бывает ревности к успехам друг друга?
– Что вы, наоборот. Мы ведь творческие единомышленники, дополняющие друг друга. А единомышленники по определению не могут испытывать чувства зависти. 



Владимир Ульянов передал в дар Калининградскому областному историко-художественному музею пятьдесят своих работ 

Справка «СК»
Заслуженный художник России Владимир Ульянов родился в Тульской области. В 1975 г. окончил Ярославское художественное училище. С 1982 г. – член Союза художников России. Живописец, график, акварелист. С 1976 г. участник выставок в СССР, России и за рубежом. 
С 1995 года и по настоящее время – ежегодное участие и учеба на международных пленэрах живописи Европы: Германия, Польша, Швеция, Голландия и др.
Лауреат премии Калининградской области «Сопричастность», 
2011 г.; лауреат Национальной премии в области современного изобразительного искусства России «Русская галерея ХХI век», 2010 г.; серебряная медаль Российской Академии художеств, 2006 г. Произведения находятся в собраниях Российской Академии художеств, Москва; Дирекции выставок Министерства культуры РФ, Москва; «Русской галереи ХХI век», Москва; Музее Восточной Пруссии, Люнебург, Германия; Калининградской художественной галереи; Историко-художественного музея г. Калининграда; Новосибирской художественной галереи; LEBSKA ENKLAWA MALARZY, Польша; Галереи «MAR», Словения; Музея экслибриса, г. Фридериксхафен, Дания; Королевского музея, Лондон, Великобритания. В частных коллекциях в России, Англии, Германии, Дании, Индонезии, Швеции, США, Франции. Жена – художник Ольга Ульянова. Двое сыновей, трое внуков.