Поздний вечер. За окном тихо падает снег. Смотрю на побелевшие дорожки, на осыпанные снегом клён и две берёзки, что растут под моим окном. В комнате тепло, настольная лампа неярким светом освещает комнату. Cнег повалил хлопьями, не стало видно домов, только тускло светятся окна. В домах постепенно гаснут огни, а я всё сижу, мысли роятся в голове. Вот и прожита жизнь, мне восемьдесят. Осталось совсем немного, хотя, сколько бог даст.
Это было давно. Я – девочка, сижу у окна в нашей небольшой белорусской избе. Маленькое окошко мороз покрыл узорами. Я дышу на стекло и в образовавшееся отверстие смотрю на дальний лес, на заснеженное поле. Красное солнце садится, от него чуть выше деревьев краснеет яркой полосой небо и верхушки деревьев кажутся розовыми. Декабрь 1944 года. Скоро Рождество. Белоруссия освобождена, но ещё идёт война. Холодно, голодно. Нет дров, чтоб натопить печь, она топится только утром, чтоб сварить картошку или жидкий постный суп. Хлеба нет. Печка топится хворостом, который мама и бабушка носят из леса после того, как ушли немцы. Всех лошадей немцы забрали, и дрова заготавливали, кто как мог, в основном носили на себе хворост, хотя до леса больше километра. Вечером наша изба промерзает, стоят сильные морозы. Я кутаюсь в старый мамин платок и долго рассматриваю морозные узоры на стекле. Вот уже солнце ушло за лес, синий морозный вечер. Снег скрипит под ногами редких прохожих. Хочется выбежать на улицу, пробежаться по снежку, покататься на горке, но нет одежды, обуви. Нет керосина, нечем зажечь лампу. Темнеет, приходится рано ложится спать.